Ступеньки из надгробий, извёстка из статуй, маска с рогами для пони: беседа с археологом Варварой Бусовой о древнем апсайклинге

С 14 апреля по 13 июня в фонде искусства «Голубицкое», что на территории большого винного хозяйства в Краснодарском крае, проходит выставка «Либо мир переполнен мусором, либо нашими воспоминаниями» под кураторством археолога Варвары Бусовой. Центральная идея выставки – история Тамани через сюжеты древнего апсайклинга (это вторичное использование), обнаруженные при раскопках. Зелёный хотел побеседовать с Варварой только о выставке. А в итоге получилась кладезь примеров древнего апсайклинга и грустных прогнозов на будущее, если не изменятся наши привычки потребления.

«Апсайклинг – это интересно, потому что это такой… девиантный случай»

Моё жизненное призвание – археолог. Это моя научная тема, которая не связана с Краснодарским краем, апсайклингом. Но иногда она позволяет найти необычные закономерности и в археологии, и в истории человечества. Я давно стала приглядываться к случаям, когда в древности человек что-то пускал во вторичное использование. В раскопах мы находим предметы, которые, очевидно, являются по назначению не тем, чем задумывались. Визуально это одно – но может быть сделано из совершенно неожиданного материала.

Вот пример. До XIX века девушки использовали пряслица для утяжеления ручного веретена и крепления пряжи на нём. Пряслице было круглым, с дырочкой посередине. И обычно оно делалось из кости или камня. Но иногда мы встречаем пряслица из фрагментов керамики – скорее всего, разбитых горшков.

Мне стало интересно группировать такие случаи исходя из причин, которые провоцировали какое-то переиспользование. О чём думал в этот момент человек, что было в его голове? Это интересно, потому что в некотором роде такой… девиантный, не общепринятый случай. Этот человек был, возможно, необычный. Возможно, такой же необычный, каким каждый из нас себя сейчас ощущает.

«Люди приезжают попить вина, а тут – оп! – выставка. Хорошо»

Полтора года назад сформировалась идея выставки. Тогда она была в чистом виде археологической. А чуть позднее Алиса Багдонайте, директор фонда искусства «Голубицкое», расположенного на территории винного хозяйства на Таманском полуострове, предложила погостить у них в резиденции.

Уже в Тамани мы вместе дорабатывали идею, обсуждали с местными археологами, работали с местным контекстом. И первоначальный замысел оброс новыми смыслами – мы решили связать археологию и современное искусство и через эту призму взглянуть на вторичное использование.

Во время подготовки к выставке было забавно коммуницировать с местными художниками. Мы ввели в местный словарь термин «апсайклинг». И они всё интересовались: «А вот это апсайклинг? А вот это ресайклинг?». Народ дико увлёкся темой.

«Либо мир переполнен мусором, либо нашими воспоминаниями»

Раньше, на лекции, сопровождавшей выставку «Кавказская свободница» в Геленджике, я познакомилась с видеоинтервью Эмилии Кабаковой. В то время они с Ильёй Кабаковым привезли в Петербург и Москву свою выставку «В будущее возьмут не всех». Помню, Эмилия рассказывала про опыт проведения и монтажа выставки в Эрмитаже. Их работы – это тотальные инсталляции, с кучей советских вещей, вырезок. Целые стилистические комнаты. В одной из таких комнат были развешаны сковородки, какая-то кухонная утварь. На каждом предмете утвари, в свою очередь, висели ярлычки с воспоминаниями жильцов – владельцев утвари.

Когда заканчивался монтаж выставки, к Эмилии подошла сотрудница Эрмитажа и говорит: «Ну что же вы нас, советских людей, так представляете?! Что мы такие барахольщики, мусорщики, и такие нечистоплотные…». Ответ Эмилии мне сильно запал: «Либо мир переполнен мусором, либо мир переполнен нашими чувствами и воспоминаниями».

Бесконечный мусор вокруг нас (я имею в виду и современный мусор, и мусор, который остался от древних); всё, что мы находим, – это, по сути, свалки. Или это прожитые жизни, воспоминания, какие-то чувства: разбитые горшки, дорогие сердцу украшения, потерянные игрушки?.. Название своей выставки я обрезала всего на одно слово.

«Несчастные античные статуи –их вновь и вновь использовали»

Примеров древнего апсайклинга (или вторичного использования) – множество. В том числе – в строительстве из вторичных ресурсов. Поскольку Тамань какое-то недолгое время входила в состав Византийской империи, в качестве ступенек в какой-нибудь базилике VI века нашей эры нередко находили фрагменты античных надгробий.

Ещё раньше Тамань входила в состав античного государства и обиловала греками, которые осваивали там колонии. У греков, как водится, были красивые мраморные статуи, которые до наших времён почти не дошли –в музеях Тамани представлены единицы, а остальные немногочисленные статуи были увезены в Петербург и Москву. А почему? А потому что и дойти почти нечему. В более позднее время прямо на территории Тамани они пошли во вторичное использование. Причём не в изящных целях, а для обычного строительства. Чаще ими выкладывали какие-то фундаменты. Например, в Фанагории – длинные портовые ряжи, к которым пришвартовывались корабли.

Но на этом жизнь античных статуй не оборвалась. Позже, когда на эти территории пришли казаки, они стали строить дома – мазанки. Мазанки белили известковой краской. Так вот эта белая известковая краска – это снова скульптуры, которые пережигали на известь.

«В болоте нашли налобник коня. Маленького. Пони. С двумя рогами. Из которых пили»

Есть в истории апсайклинга и историографические шутки. Мой любимый пример – The Torrs Chamfrain из Шотландии. Это такая конская маска, которую случайно нашли в каких-то болотах на территории Шотландии. Выглядит она как натуральный такой налобник, маска на голову маленького коня типа пони с двумя торчащими рогами с завитками. Учёные долго считали, что, судя по оформлению, она относится к кельтам.

И только спустя 100 лет, в 50-е годы XX века, другие учёные рассмотрели её подробнее. И поняли, что вообще она состоит из двух частей, которые не соотносятся друг с другом по времени. То есть основа античного времени, а рога приделаны позднее, примерно в I-м веке нашей эры. Причём изначально они предназначались для питья. Так эта вещь пережила вторичное использование и получила новую жизнь, став частью спекуляции. Учёные решили не разъединять этот экспонат и оставить как шутку апсайклинга.

«Мой фаворит современного апсайклинга – это лебеди из шин»

Говоря о современном апсайклинге, нельзя сказать, что что-то изменилось в нашем сознании. Технологии меняются, но мы, в целом, остаёмся прежними и последние несколько тысяч лет ходим теми же умственными тропинками, совершаем те же ошибки. Мы склонны к накопительству и бережливости. Мы знаем много людей, которые ничего не выкидывают, передаривают, отдают друзьям и т. д. И мы все всё время что-то переделываем, дорабатываем.

Апсайклинг – хороший подспудный метод, который помогает снижать наш экологический след. Но не думаю, что это происходит преднамеренно. В основном, это, что называется, спекулятивный дизайн для народа. И не думаю, что это тренд. Создание лебедей из шин, ковриков из тряпочек, вообще вся эта культура Do It Yourself (DIY) – это про людей, которые что-то делают сами. Это про рукоделие, к которому не все причастны. Я, например, не очень причастна.

(Тут Варвара поскромничала – вообще она пять лет работала в Центре Грабаря в Москве реставратором по коже и возвращала к жизни разные экспонаты, в том числе немного дорабатывала, чтобы их укрепить. – Прим. ред.)

«Апсайклинг – это в том числе про лень»

Наверное, с точки зрения истории, наш апсайклинг – это и про творчество, и про бережливость. Это или страшная, невероятно творческая натура человека, или склонность к экономии. Последнюю я, кстати, не соотношу с дефицитом.

Бывает, чувствуешь, что перед тем, как что-то изменить в предмете, человек оценил его красоту. Видимо, он обладал каким-то незаурядным складом ума и мог понять, что перед ним что-то удивительное и классное. Однажды так был найден знаменитый древний топор Святого Мартина с красивой металлической ручкой. Это было проявлением творчества и способности мыслить нетривиально.

Но чаще человек ищет способ сэкономить ресурсы, свои силы. Вообще человечество склонно к лени. Я думаю, что бытовая нужда – это отчасти про лень. Некоторые ресурсы добыть сложнее, чем переделать. Например, кочевники в Туве при создании верхней меховой одежды очень часто использовали маленькие кусочки, бесконечно меняя и модифицируя их, когда изделие рвалось.

Эта идея очень хорошо отражена уже в Домострое. Ничего не выкидывается – всё складывается в сундук. Потом опять разрезается, шьётся из частей… Одеяло в технике пэчворк – это ведь то же самое. Сто лет назад в ход шли все лоскутки, которые были под рукой. Возможно, соткать один большой новый кусок текстиля было сложнее, чем переиспользовать бесконечные кусочки. Но мне нравится эта идея, если сравнивать её с современным потреблением – нашим бичом: поносил кофточку пару раз – и выкинул.

«Наше будущее – тонны синтетических тканей, которые не разлагаются в земле и обрастают новыми словами»

На выставке представлена работа художников Александра и Светланы Рощенко «Слой», созданная из флизелина, акрила, тряпочек и растений. За лоскуточками они пришли в частное ателье. Примечательно, что когда швеи узнали, что из тряпочек будет создаваться арт-объект, они отдали лучшие обрезки, которые берегли для себя. Это про бережливость.

А вообще в работе отражён важный вопрос, который был лейтмотивом выставки. Как будет выглядеть наша культура в глазах археологов будущего, что они о нас подумают, когда найдут то, что от нас останется. В том числе – текстиль? В VII-VIII веках, во времена Шёлкового пути, ткань стоила огромных денег. Её бесконечно перерабатывали, ничего не выкидывали, колоссально ценили.

А сейчас? Мы носим вещь короткий промежуток времени и отправляем её на свалку. Такое будущее – это тонны синтетических тканей, которые даже не разлагаются со временем и обрастают каким-то новыми слоями…

Другой пример наших будущих артефактов обыгран на выставке в работе Маяны Насыбулловой «Актуальный янтарь». Янтарные бусины сохраняют для нас прошлое – в них застывали животные, растения, ископаемые остатки. А что застынет в бусинах, которые сохранят наши артефакты?

«Если оценивать нас как археологическую культуру, мы с вами очень неизящные»

«Принудительная археология» художественного кооператива «Бусинки» – это шутка, игра в музей. Художницы ходили по настоящим музеям, оценивали интерпретацию древних артефактов историками и археологами. Помимо трудности самой работы воображения по исторической реконструкции, учёным досаждало и то, что предмет мог использоваться вторично, не по прямому назначению. И так появлялись новые смыслы… «Бусинки» пофантазировали, как можно было интерпретировать то, что останется после нас. И вот загадочная металлическая труба уже стала мечом, а расплющенная пивная крышка – монетой.

Но шутки шутками, а то прям история про нас. Про то, что мы оставим после себя. Куча пластика, мятое стекло, ненужный металл. Если оценивать нас как археологическую культуру, взглянуть с позиции того, как мы, например, оцениваем Египет или греческую, античную культуру, мы с вами очень неизящные. От нас останется какой-то невнятный, некрасивый мусор.

Справочно

Чтобы посмотреть выставку, нужно, во-первых, успеть приехать в Краснодарский край до 13 июня, а во-вторых, предварительно записаться на посещение резиденции «Голубицкое». Она находится в станице Голубицкой Темрюкского района на улице Красной, 299. Галерея открыта со среды по воскресенье с 11:00 до 18:00. Вход бесплатный.